Негатор. Враг стабильности - Страница 29

Чердачное окно тускло светилось, давая крайне скромную видимость. Впрочем, на чердаке разглядывать было нечего: все ненужные предметы были убраны.

Из заплечного тюка на пол вывалилось одеяние. На Земле это назвали бы очень теплым пальто, но с этим словом Вахан не был знаком. Из тюка же были взяты толстые шерстяные перчатки и меховая шапка. Все это немедленно использовалось по назначению.

Наш снайпер очень неторопливо и очень осторожно поднял оконную раму. Стекол в ней не было, их заменяли куски слюды. На чердак ворвался холодный ночной воздух.

Вахан мысленно поблагодарил лейтенанта: именно тот настоял на теплой одежде. Небо только-только начало светлеть. На западе даже звезды были видны. Ни облачка, как и ожидалось. Ждать предстояло долго, но этому умению солдата учили.

Стрелок еще раз проверил, все ли готово. Так… амулет связи, вшитый в шапку с внутренней стороны, включен. Еще раз проверить, полон ли магазин. Полон, разумеется. Без малейшей спешки дослать пулю в ствол. Конечно, Вахан не знал, что лейтенант, сидя в засаде среди холмов, делает точно то же самое. Мягчайший щелчок затвора на чердаке смогла бы услышать разве что Кири с ее чуткими ушками, однако даже если норка и уловила незнакомый звук, то никому об этом не сказала.

Теперь аккуратно установить тот стул, на который будет опираться ствол винтовки. Есть. Чуть поправить стул, на котором придется сидеть. И это сделано. И вот главная задача – нет, почти главная – оглядеть еще раз тот путь, по которому должен пройти наблюдатель. В темноте (а сейчас и есть почти полная темнота) он вряд ли пойдет на позицию. Там скверный спуск, ногу подвернуть запросто. Но на всякий случай бинокль достать все же следует. Тем более с каждой минутой видимость становится все лучше.

Вахан, разумеется, не знал, что качество изображения могло быть много выше. Оптика бинокля не была просветленной; я просто не знал, как такую сделать. Комендор лишь отметил, что в бинокль почти ничего не видно, но, подчиняясь приказу, стал методично оглядывать тропу.

Лучший стрелок в нашей команде и не увидел наблюдателя, успев засечь лишь движение. В этот момент тот, за кем следили, уходил в глубокую тень. Вахан подумал, что это может быть дикий зверь (о такой возможности его предупреждали), но перевел поле зрения бинокля на обширный скальный выступ белого цвета чуть пониже и левее. И дождался: секунды три на фоне этой скалы отчетливо был заметен черный силуэт. Ошибиться было нельзя. Вахан с уверенностью знал, что зверей, ходящих на двух ногах, не бывает, поскольку не подозревал о существовании кенгуру и тираннозавров.

Теперь предстояло отследить перемещение ночного гостя на его позицию (предполагаемую, конечно). Дело было медленным, поскольку незнакомец двигался очень осторожно. Когда он подходил к группе кустов, что явно и были его целью, небо стало совсем светлым, хотя солнце еще не вышло из-за восточного холма. Но разглядеть фигуру наблюдателя в кустах было совершенно невозможно. Ну и не надо. Вахан прекрасно знал, что в момент, когда командир с двумя солдатами выедет из ворот, будет достаточно светло, чтобы разглядеть затаившегося наблюдателя, как это вчера и было. Но даже после того, как позиция противника будет установлена, стрелять разрешено лишь по сигналу магофона.

Следовательно, необходимо ждать. А по готовности, то есть в момент, когда станет виден наблюдатель, слегка щелкнуть по оправе магофона. Название странное, так ведь командир любит давать всякие необычные имена необычным вещам. К этому комендор Вахан уже привык.

Глава 10

Я не глядел на часы – их там не было. Но за окнами было темно, когда ко мне тихо приблизился дежурный по связи и шепнул:

– Сударь лейтенант на позиции и готов действовать.

Это был один из ключевых элементов плана. Мы с самого начала постановили, что хотя бы один из наблюдателей должен быть взят живым; если второй попадет в наши руки мертвым, это не так уж плохо. Мы с Моаной сумеем его разговорить. Тут же пришлось самого себя осадить: «мы с Моаной» – как же! Нет, конечно, мне придется кое-что сделать: снять все магические навески и блоки. Кстати, меня попросили размагичивать лишь по сигналу: доктор магии разума очень хотела лично покопаться в хитросплетениях. Я был уверен, что ей втайне желалось утереть мне нос и самой вскрыть магическую защиту, но подозревал, что быстро это сделать не удастся.

А вот боевиков (наверняка это окажутся арбалетчики) мы дружно решили брать живыми только по возможности. Поэтому мои стрелки получили строжайший приказ без надобности не рисковать и при малейшей опасности для себя открывать огонь на поражение.

Пока я раздумывал над этим, повар лично принес мне и моим людям завтрак. К моменту, когда содержимое тарелок оказалось умятым, выглянуло солнце. День обещал быть точно теплым.

И снова появился дежурный с тихой фразой: «Вахан готов работать». Вот теперь наступило мое время.

Никуда не прячась, я прошествовал к выходу. Там переступали с ноги на ногу трое оседланных коней, а на двоих уже сидели мои солдаты. У одного в шапке был магофон. Завидев меня, они шагом двинулись к воротам. Я присоединился к группе (на достаточном расстоянии от нее), и мы очень неторопливо потиптопали по дороге.

Проехали едва ли с полкилометра, когда рядовой Гюрин вскинул руку.

– Сигнал от Вахана, у него порядок!

Полученный сигнал говорил, что нашу группу заметили и послали сообщение засадникам. Дежурный по связи должен был перехватить это сообщение наблюдателя и дать знать Вахану, что, в свою очередь, развязывало ему руки в части стрельбы. Слово «порядок» трактовалось однозначно: наш снайпер попал куда надо. Мы развернулись и погнали коней к холму, где залег наблюдатель. Как только наша группа миновала поворот дороги, все могли очень хорошо разглядеть этот холм. Вверх по склону к предполагаемой позиции противника мчался на своих двоих человек. Лицо разглядеть, конечно, было нельзя, но по плану это был Сарат.